Он - известный финансист. Она явилась неизвестно откуда. Что общего между ними?
Отсутствие обязательств и желание поддаться внезапно вспыхнувшей страсти.
Головокружительной и непредсказуемой, словно катишься то вверх, то вниз по
«американским горкам».
Информация от театра: И снова на ринге "Жизни" схлестнулись два противника -
мужчина и женщина, история взаимоотношений которых спрятана за занавесом
страстей, тайн и интриг. Верность и ложь, нежность и страсть проносятся по
дороге жизни героев, помогая им словно на американских горках взлетая не упасть
в пропасть инстинктивных желаний и чувств. И кто же станет победителем в данной
схватке? Он и она, что может быть общего между ними? Секс, страсть, человеческие
инстинкты понятные каждому или что-то другое... Он - известный финансист, она -
девушка из ниоткуда, встречаются однажды вечером в баре, чтобы поддаться своим
простым желаниям и полностью окунуться в эротику чувств и отношений. Доступная
любовь и отсутствие обязательств - основные мотивы лирической комедии Эрика Ассу
в новой постановке Александра Назарова "Американские Горки", а мощный состав
актеров - Георгия Тараторкина и Анны Тараторкиной помогут зрителям не потеряться
в фарсе строящихся взаимоотношений двух героев, которые словно на американских
горках пытаются удержаться от нечуждых нам желаний, на пути к простому
человеческому счастью.
Семейная "дуэль": Тараторкины играют "Американские горки"
Казалось бы, что удивительного в том, что дочка просит папу купить ей клубничное
мороженое, покататься на детском поезде и с замиранием сердца проехаться на
американских горках? Лишь то, что разговор происходит между двадцатипятилетней
девушкой и ее уже не очень молодым отцом, который до сего момента не подозревал
о существовании дочери, а точнее, не очень-то и стремился что-либо о ней узнать.
Впрочем, это уже развязка истории, рассказанной в пьесе Эрика Ассу "Американские
горки" и сыгранной в объединении "Театральные проекты Валерия Левушкина".
Откровенно говоря, угадать, каков будет финал, удается достаточно быстро, и,
конечно, не только потому, что на сцене тоже дуэт отца и дочери - Георгия и Анны
Тараторкиных. Просто само драматургическое построение оказывается вполне
предсказуемым, хотя герои применяют весьма разнообразные "бойцовские" приемы в
этой узнаваемой житейской "дуэли", которая, изменив обоих, в итоге все же
приводит двух близких людей друг к другу. Потому и в сценической версии интерес
вызывают не столько сюжетные перипетии, сколько возможность понаблюдать за теми
ногочисленными "пристройками", которые используют исполнители в своем актерском
дуэте. Несмотря на то, что уже в графическом оформлении программки проступают
очертания Елисейских Полей, а реплики героев и знакомые мелодии регулярно
напоминают о месте действия, легкая французская веселость соединяется в
спектакле с традиционно российским смехом сквозь слезы (режиссер-постановщик
Александр Назаров). Оттого жанр, обозначенный как "лирическая комедия", порой
приобретает драматические оттенки, не срываясь при этом в излишнюю
сентиментальность. В интерьере никаких особых признаков "парижской жизни" тоже
не наблюдается. Сценографическое решение достаточно лаконично и мобильно, что,
очевидно, связано и с чисто техническими проблемами спектакля, идущего на разных
площадках (художник-постановщик Владимир Боер). Однако и в смысловом отношении
подобный аскетизм оказывается весьма кстати, поскольку жилище героя отражает
суть его жизненной философии, заключающейся в возможности купить все, но при
этом быть от всего свободным. Потому в его съемной квартире претензии на роскошь
легко сочетаются с отсутствием каких-либо излишеств. Три передвижные стены-рамы
снабжены узкими шкафчиками, в которых компактно размещаются коллекции вин и
разнообразных сувениров, мужская шляпа и большой зонт, а также женские
украшения, тапочки и халат, спешно убираемые при появлении очередной юной особы.
Правда, семейное положение хозяина выдают еще фотографии жены и сына, которые,
впрочем, на время тоже с легкостью поворачиваются обратной стороной. Однако на
сей раз гостья оказывается слишком уж настойчиво любопытной в своих расспросах и
вызывающе непредсказуемой в действиях.
Героиня Анны Тараторкиной появляется в жизни своего отца для того, чтобы
причинить ему боль, отомстить за давнюю детскую обиду, заставить расплатиться за
его равнодушие к судьбе некогда любимой женщины и собственного ребенка. С этой
целью Жюльетт примеряет на себя самые разные роли. Рассудительная, серьезная
девушка, только что строго уличавшая своего собеседника во лжи, вдруг объявляет
о своей принадлежности к "древнейшей профессии" и уже ведет себя сообразно
сказанному. Потом резко преображается в деловито энергичную, убежденную
феминистку, якобы собирающую материал для статьи в женском журнале. И, наконец,
с невозмутимым видом сообщает, что шпионит за легкомысленным ловеласом по
просьбе его жены, пожелавшей уличить супруга в измене. Между тем, меняя все эти
внешние маски, Жюльетт порой оказывается не в силах сдержать слезы, вызванные
былой обидой и горечью нового разочарования в том идеальном образе отца и
мужчины, который она создала в своем воображении. Однако постепенно ненависть к
абстрактному персонажу сменяется сочувствием к реальному человеку. Прощение и
любовь смиряют жажду мести. А жестокая игра в "кошки-мышки" оборачивается
непреодолимым желанием вернуться в непрожитые вместе с отцом годы. И взрослая
девушка словно превращается в беззаботную, трогательно непосредственную девочку,
с азартным озорством пытающуюся наверстать свои упущенные детские радости.
Персонаж Георгия Тараторкина в этой "дуэли" по преимуществу оказывается стороной
обороняющейся. Лишь поначалу ему еще кажется, что инициатива в его руках, и,
рассчитывая на легкий адюльтер, он возбужденно суетится, слегка преувеличивая
свой социальный статус, а также с легкостью оправдывая собственную ложь, измены
и привычку к отсутствию каких-либо обязательств. Однако очень скоро Пьеру
остается только приспосабливаться к тем стремительным поворотам, к которым
приводит, казалось бы, ни к чему не обязывающая встреча в кафе. Когда новая
знакомая вдруг начинает буквально бросать его из огня да в полымя,
самоуверенность опытного соблазнителя резко сменяется растерянностью. Правда,
достаточно быстро оправившись от первого неожиданного сообщения, он тут же
начинает рьяно торговаться с "особой легкого поведения". А к моменту разговора с
"журналисткой-феминисткой" уже изрядно выпивший и расслабившийся Пьер с
искренним разочарованием высказывает собственные претензии ко всему женскому
полу, интересующемуся только статусом и кошельком мужчины, а не его
человеческими качествами. Разоблачения же "шпионки", пришедшиеся на период
глубокого похмелья, вынуждают уличенного в измене супруга в страхе уговаривать
собеседницу перезаписать их зафиксированный на диктофоне разговор и с
уморительно искусственным старанием изображать неприступно верного мужа. И лишь
последнее признание Жюльетт, устроившей Пьеру настоящие "американские горки",
становится для него не просто открытием, а заставляет перейти от очередной
попытки самооправдания к пересмотру собственных жизненных принципов. В финале
отец заботливо поправляет шарф дочери, а она с детским максимализмом уклоняется
от его излишней опеки. Обычная семейная сцена, только с опозданием на много лет,
- но ведь лучше поздно, чем никогда.
Марина ГАЕВСКАЯ
